Основание и Земля - Страница 138

138

– Надеюсь, ты всегда будешь счастлива, – сказала Блисс. – Я тоже буду помнить тебя, Фоллом. – Она неохотно разжала объятия.

Фоллом повернулась к Пилорату.

– Тебе тоже спасибо, Пил, что научил меня читать свои книгофильмы. – Потом, не говоря ни слова и после некоторого колебания она протянула тонкую девичью руку Тревизу. Он на мгновение взял ее и тут же отпустил.

– Удачи тебе, Фоллом, – буркнул он.

– Я благодарю вас, сэры, и вас, мадам, за сделанное каждым из вас, – сказал Дэниел. – А сейчас вы вольны уйти, ибо ваши поиски закончились. Что касается моей работы, она тоже будет довольно скоро завершена, и завершена успешно.

– Подождите, – сказала Блисс, – это еще не все. Мы еще не знаем, согласен ли Тревиз с тем, что будущее человечества – это Галаксия, в противовес конгломерации изолянтов.

– Он уже ответил на это, мадам, – заметил Дэниел. – Его решение в пользу Галаксии.

Блисс поджала губы.

– Я бы хотела услышать это от него. Что вы скажете, Тревиз?

– А чего хотите вы, Блисс? – спокойно спросил Тревиз. – Если я решу против Галаксии, вы сможете забрать Фоллом.

– Я – Гея, – ответила Блисс, – и должна знать ваше решение ради торжества истины.

– Скажите ей, сэр, – попросил Дэниел. – Ваш разум, как это известно Гее, неприкосновенен.

И Тревиз сказал:

– Решение в пользу Галаксии. Больше у меня нет сомнений в этом.

104

Блисс оставалась стоять неподвижной столько, сколько требуется, чтобы неторопливо сосчитать до пятидесяти, как будто позволяя информации дойти до всех частей Геи, а затем спросила:

– Почему?

– Выслушайте меня, – сказал Тревиз. – Я знал с самого начала, что у человечества есть два возможных будущих: Галаксия или Вторая Империя из Плана Сэлдона. Причем эти две возможности взаимно дополняли друг друга. Мы не могли иметь Галаксию, если по какой-то причине в Плане Сэлдона имелась фундаментальная ошибка.

К несчастью, я ничего не знаю о Плане Сэлдона, за исключением двух аксиом, на которых он основан: во-первых, что в него вовлечено огромное количество людей, что позволяет рассматривать человечество статистически, как группу случайно взаимодействующих индивидуумов; и во-вторых, что человечество не узнает результатов психоисторических заключений, прежде чем эти результаты будут достигнуты. Поскольку я уже решил в пользу Галаксии, то подсознательно чувствовал, что в Плане есть изъяны, и что эти изъяны могут быть только в аксиомах, ибо это все, что известно мне о Плане. Однако, я не видел в них ничего ошибочного. Это привело меня к поискам Земли, вселив уверенность, что она так тщательно спрятана не просто так. И я решил найти причину этого.

– У меня не было оснований надеяться найти решение сразу по достижению Земли, но я был в отчаянии и не мог больше ничего придумать… Возможно, мною двигало желание Дэниела получить себе в помощь ребенка-солярианина.

– Как бы там ни было, мы достигли Земли, а затем Луны, и Блисс обнаружила разум Дэниела, который он, разумеется, старательно подставил ей. Она описала этот разум как принадлежащий не человеку, но и не роботу. Теперь-то мы знаем, что это имело смысл, ибо мозг Дэниела более развит, чем мозг любого когда-либо существовавшего робота. С другой стороны, он не мог ощущаться и как человеческий. Пилорат назвал его «чем-то новым» и это сработало как запал для «чего-то нового» во мне – для новой мысли.

– Как когда-то Дэниел и его коллега разработали четвертый закон робототехники, который был более фундаментальным, чем остальные три, так и я вдруг увидел третью основную аксиому психоистории, которая была более фундаментальной, чем остальные две: настолько фундаментальной, что никто даже не упоминал ее.

Дело вот в чем. Две известные аксиомы имели дело с людьми и базировались на этой неупоминаемой аксиоме, что люди являются ЕДИНСТВЕННЫМ разумным видом в Галактике, и следовательно, единственным организмом, чьи действия влияют на развитие общества и истории. Это и есть третья аксиома: в Галактике имеется только один вид разумных существ и это Homo sapiens. Если бы было – «что-то новое» и отличное по своей природе, его поведение не описывалось бы математикой психоистории, и План Сэлдона не имел бы значения. Понимаете?

Тревиз почти раскачивался от желания втолковать им это.

– Понимаете? – повторил он.

– Да, понимаю, – сказал Пилорат, – но как адвокат дьявола, старина…

– Да? Продолжайте.

– Люди ЯВЛЯЮТСЯ единственными разумными существами в Галактике.

– А роботы? – спросила Блисс. – Гея?

Пилорат задумался, затем неуверенно произнес:

– Роботы не играли значительной роли в истории человечества с тех пор, как исчезли космониты. Гея не играла значительной роли, поскольку очень молода. Роботы созданы людьми, а Гея создана роботами; и роботы, и Гея, как подчиняющаяся Трем Законам, должны уступать воле людей. Несмотря на двадцатитысячелетнюю работу Дэниела и долгое развитие Геи, одно слово Голана Тревиза – человека – могло положить конец и этой работе и этому развитию. Следовательно, человечество единственная форма разума в Галактике, и психоистория по-прежнему имеет силу.

– Единственная форма разума в Галактике, – медленно повторил Тревиз.

– Согласен. Мы так много и так часто говорили о Галактике, что никто из нас не мог заметить, что этого недостаточно. Галактика – это не Вселенная. Есть и другие галактики.

Пилорат и Блисс неуверенно шевельнулись. Дэниел слушал с милостивой серьезностью, рука его медленно гладила волосы Фоллом.

138