Основание и Земля - Страница 14

К оглавлению

14

– Однако, – сказал Пилорат, – на Компореллоне верят, что она относительно близко к ним.

– И тем не менее они покрывают ее радиоактивной коркой. Так или иначе, но все люди считают Землю легендой или местом, к которому нельзя приблизиться.

– Это более-менее так, – сказал Пилорат.

– Многие на Сейшел, – продолжал Тревиз, – считали, что Гея близка, некоторые даже правильно указывали ее солнце, и все же все считали ее недостижимой. Возможно, имеются компореллонцы, которые утверждают, что Земля радиоактивна и мертва, но которые могут указать ее звезду. И мы отправимся туда. Именно так мы поступили в случае с Геей.

– Гея хотела принять вас, Тревиз, – сказала Блисс. – Вы были беспомощны в наших руках, но мы не желали причинять вам вред. Что, если Земля тоже могущественна, но не благосклонна?

– Я в любом случае должен попытаться достичь ее. Однако, это МОЕ дело. Как только я установлю Землю и лягу на курс к ней, вы сможете покинуть меня. Я высажу вас на ближайший мир Основания или доставлю обратно на Гею, если захотите, а потом полечу к Земле один.

– Мой дорогой друг, – огорченно сказал Пилорат, – не говорите так больше. Я и не думаю покидать вас.

– А я не собираюсь покидать Пила, – сказала Блисс, вытянув руку и коснувшись шеи Пилората.

– Что ж, хорошо. Скоро мы будем готовы к Прыжку на Компореллон, а затем, смею надеяться, к Земле.

 Часть вторая.
Компореллон 

III. У входной станции


9

Войдя в комнату, Блисс спросила:

– Тревиз говорил тебе, что мы в любой момент можем совершить Прыжок и войти в гиперпространство?

Пилорат, склонявшийся над своим обзорным диском, поднял голову и ответил:

– Да, он только что заглядывал и сказал: «В течение получаса».

– Мне не хочется думать об этом, Пил. Прыжок никогда не нравился мне – во время него чувствуешь, что тебя выворачивают наизнанку.

Пилорат выглядел слегка удивленным.

– Блисс, дорогая, я не думал о тебе, как о космическом путешественнике.

– Обычно я этого и не делаю, и не имела в виду, что это моя точка зрения, как части Геи. У нее самой нет возможности для регулярных космических путешествий. Я/мы/Гея не изучает космос, не занимается торговлей и не устраивает в нем пикники. Однако иногда появляется необходимость иметь кого-то на входных станциях…

– Как тогда, когда нам повезло встретиться.

– Да, Пил, – Блисс нежно улыбнулась ему. – Или, скажем, визиты на Сейшел и другие звездные системы… обычно тайные… Однако, тайные или нет, это всегда означает Прыжок и, конечно, когда любая часть Геи совершает его, это чувствует вся Гея.

– Это плохо, – сказал Пилорат.

– Могло бы быть и хуже. Огромная масса Геи не претерпевает Прыжка, поэтому эффект ослабляется. Однако, мне кажется, что я переношу его тяжелее, чем остальная Гея. Как я уже пыталась объяснить Тревизу, хотя вся Гея едина, индивидуальные ее части не идентичны. У нас есть отличия, и мое состоит в том, что по какой-то причине я особенно чувствительна к Прыжку.

– Подожди! – сказал Пилорат, внезапно вспомнив. – Тревиз как-то объяснял мне, что неприятные ощущения бывают только на обычных кораблях. В обычных кораблях человек, входя в гиперпространство, покидает галактическое гравитационное поле, а затем вновь входит в него, возвращаясь в обычное пространство. Именно это и вызывает неприятные ощущения. Но «Далекая Звезда» корабль гравитационный, он не зависит от гравитационного поля и на самом деле не покидает его. По этой причине мы не почувствуем ничего. Уверяю тебя, дорогая, я убедился в этом на собственном опыте.

– Великолепно! Мне нужно было поговорить об этом раньше, это избавило бы меня от многих опасений.

– Это имеет и другие преимущества, – сказал Пилорат, наслаждаясь необычной ролью объясняющего вопросы астронавтики. – Чтобы совершить Прыжок, обычный корабль должен удалиться от крупных масс, таких как звезды, на довольно большое расстояние через обычное пространство. Дело в том, что чем ближе к звезде, тем больше интенсивность гравитационного поля и сильнее ощущения от Прыжка. Кроме того, большая интенсивность поля осложняет решение уравнений, необходимых для управления Прыжком и выхода в нужной точке пространства.

– На гравитационном же корабле нет ощущений, связанных с Прыжком, и кроме того, корабль имеет компьютер гораздо более совершенный, чем компьютер обычного корабля, и этот компьютер может решать сложные уравнения с необычайной скоростью. В результате вместо полета в течение двух недель, чтобы достичь безопасного места для Прыжка, «Далекой Звезде» нужно лететь всего два или три дня. Так происходит потому, что мы не являемся объектом в гравитационном поле, и следовательно, не подвергаемся инерционным эффектам. Я не понимаю этого, но так говорил мне Тревиз, и значит, можно ускоряться гораздо более резко, чем на обычном корабле.

– Это хорошо, – сказала Блисс, – и к чести Трева, что он может управлять этим необычным кораблем.

Пилорат нахмурился.

– Пожалуйста, Блисс, говори «Тревиз».

– Я так и делаю, но в его отсутствии я слегка расслабляюсь.

– Постарайся не делать этого. Он так чувствителен.

– Но не к этому. Он чувствителен ко мне. Я ему не нравлюсь.

– Вовсе нет, – нетерпеливо сказал Пилорат. – Я говорил с ним на эту тему… Да, да, не хмурься. Дорогая, я был необыкновенно тактичен, и он заверил, что вовсе не не любит тебя. Он подозревает Гею и несчастлив от того, что сделал ее будущим человечества. Мы должны учитывать это. Постепенно он преодолеет это и придет к пониманию преимуществ Геи.

14