Основание и Земля - Страница 30

– Тогда зачем вы отправились с нами?

– Потому что может придти время, когда ваша жизнь окажется в опасности. Я должна защищать вашу жизнь любой ценой, даже ценой жизни Пила или своей собственной. На входной станции угрозы вашей жизни не было, как нет ее и сейчас. Вы должны действовать сами и ждать, пока Гея сможет оценить последствия своих действий и предпринять их.

Тревиз погрузился в раздумья, а затем сказал:

– В таком случае, я попытаюсь кое-что сделать.

Дверь скользнула в сторону, скрывшись в щели, предназначенной для нее, с таким же шумом, с каким закрывалась.

– Выходите, – сказал охранник.

Когда они вышли, Пилорат прошептал:

– Что вы собираетесь делать, Голан?

Тревиз покачал головой и шепнул в ответ:

– Я не совсем уверен. Придется импровизировать.

19

Министр Лизалор все еще сидела за столом, когда они вернулись в ее офис. Когда они вошли, лицо ее исказила мрачная улыбка.

– Надеюсь, Советник Тревиз, – сказала она, – вы вернулись, чтобы сказать мне, что отдаете этот корабль Основания.

– Я пришел, – спокойно ответил Тревиз, – чтобы обсудить условия, Министр.

– Обсуждать здесь нечего, Советник. Суд, если вы на этом настаиваете, можно провести очень быстро. Я гарантирую вам суровый приговор, поскольку ваша вина в доставке сюда человека без мира очевидна и бесспорна. После этого мы получим законные основания забрать корабль, а вы трое понесете наказание. И все это задержит нас не более, чем на день.

– И все-таки, нам есть что обсуждать, Министр, поскольку, независимо от того, как быстро вы осудите меня, вам не удастся захватить корабль без моего согласия. Любая попытка силой войти в него без меня, уничтожит корабль, космопорт и всех, оказавшихся поблизости. Это наверняка приведет Основание в ярость, чего вы, конечно, не хотите. Угрозы и запугивание для того, чтобы заставить меня открыть корабль, противоречат вашим законам и если вы нарушите их и подвергнете нас пыткам или жестокому тюремному заключению, Основание узнает об этом и придет в еще большую ярость. Как бы они не хотели вернуть корабль, они не допустят создания прецедента, разрешающего помыкать гражданами Основания… Так мы будем говорить об условиях?

– Все это ерунда, – нахмурившись, сказала министр. – Если понадобится, мы можем обратиться к самому Основанию. Они знают, как открыть их собственный корабль или же заставят вас сделать это.

– Вы забыли о моем титуле, Министр, – сказал Тревиз, – но вы глубоко взволнованы, и это прощает вас. Вы прекрасно знаете, что обращение к Основанию – это последнее, что вы хотели бы сделать, поскольку у вас и мысли нет возвращать ему корабль.

Улыбка исчезла с лица министра.

– Что за ерунда, Советник?

– Это ерунда, Министр, которую другим, возможно, не следует слушать. Отправьте моего друга и эту молодую женщину в какую-нибудь комнату для гостей, и пусть они отдохнут там. Кроме того, пусть охранники тоже уйдут. Они могут подождать снаружи, а вы оставьте себе бластер. Вы не маленькая женщина, и с бластером вам нечего будет бояться меня. Я не вооружен.

Министр наклонилась к нему через стол.

– В любом случае мне нечего бояться вас.

Не оглядываясь, она подозвала одного из охранников, который тут же подошел и остановился перед ней, щелкнув каблуками.

– Отведите этих людей в комнату 5. Оставьте их там и хорошо охраняйте. Вы несете ответственность за любую грубость, допущенную по отношению к ним, а также за любое нарушение секретности.

Она встала, и решительность Тревиз слегка поколебалась, заставив ее несколько отступить. Министр была высока: не меньше 185 сантиметров Тревиза, а может, даже больше. Талия ее была узкой, а две белые полосы, пересекавшие грудь и продолжавшиеся вокруг талии, делали ее еще уже. В ней была некая массивная грация, и Тревиз мрачно подумал, что ее заявление, будто ей нечего бояться его, может оказаться правдой. Пожалуй, она не затруднилась бы положить его на лопатки.

– Идите за мной, Советник, – сказала она. – Если вы собираетесь говорить ерунду, чем меньше людей ее услышат, тем лучше.

Она направилась к двери, а Тревиз последовал за ней, чувствуя себя так, как никогда прежде не чувствовал с женщиной.

Они вошли в лифт и, когда дверь закрылась, министр сказала:

– Мы сейчас одни, Советник, и если вы питаете иллюзии, что сможете справиться со мной и добиться каких-то целей, забудьте об этом. – Акцент в ее голосе становился более заметным, когда она волновалась. – Вы кажетесь довольно крепким мужчиной, но уверяю вас, мне не составит труда сломать вам руку… или спину, если понадобится. Я вооружена, но не буду пользоваться никаким оружием.

Тревиз поскреб свою щеку, пока глаза его разглядывали ее тело.

– Министр, я мог бы помериться силами с любым мужчиной моего веса, но решил отказаться от схватки с вами. Я знаю, когда противник превосходит меня.

– Хорошо, – сказала министр.

– Куда мы направляемся, Министр? – спросил Тревиз.

– Вниз! Довольно далеко вниз. Однако не расстраивайтесь. Полагаю, в гипердраме вас предварительно посадили бы в темницу, но на Компореллоне нет темниц – только обычные тюрьмы. Мы направляемся в мои личные апартаменты; не такие романтичные, как темница в худшие дни Империи, но гораздо более удобные.

Тревиз прикинул, что они были по крайней мере в 50 метрах от поверхности планеты, когда дверь лифта скользнула в сторону, и они вышли.

20

Тревиз оглядел комнату с искренним удивлением.