Основание и Земля - Страница 39

– Старейший? – повторил Дениадор. – Полагаю, вы имеете в виду Землю?

У Пилората отвисла челюсть. Затем он сказал, слегка заикаясь:

– Я был уверен, что… мне дали понять… что никто не…

Он беспомощно посмотрел на Тревиза.

– Министр Лизалор сказала мне, что это слово на Компореллоне не используется, – сказал Тревиз.

– Вы хотите сказать, она сделала так? Дениадор скорчил гримасу и резко выбросил обе руки вверх, скрестив по два пальца на каждой из них.

– Да, – ответил Тревиз. – Именно это я и имел в виду.

Дениадор улыбнулся.

– Ерунда, джентльмены. Мы делаем это просто по привычке. Я не знаю ни одного компореллонца, который не смог бы произнести слово «Земля», будучи раздражен или испуган. Это самый обычный вульгаризм.

– Вульгаризм? – едва слышно произнес Пилорат.

– Или, если хотите, бранное выражение.

– И тем не менее, – сказал Тревиз, – министр была весьма расстроена, когда я использовал это слово.

– Ну да, ведь она горная женщина.

– Что вы хотите сказать, сэр?

– То, что сказал. Митза Лизалор родом с Центральной Горной Цепи. Тамошние дети получают добротное воспитание старого образца, а это значит, что как бы хорошо они не были воспитаны, вам никогда не выбить из них этих скрещенных пальцев.

– Значит, слово Земля вовсе не беспокоит вас, доктор? – спросила Блисс.

– Нисколько, дорогая леди. Я – Скептик.

– Я знаю, – сказал Тревиз, – что означает слово скептик в Галактике, но как используете его вы?

– Точно так же, как и вы, Советник. Я принимаю только то, что заставляют меня принимать разумные надежные доказательства и придерживаюсь своего мнения до получения новых данных. Это не делает нас популярным.

– Почему? – спросил Тревиз.

– Мы не являемся популярными нигде. Разве есть мир, люди которого предпочитают холодные ветры неуверенности, удобству и теплоте, одетой в богатые одежды веры?.. Вспомните, как вы верите в План Сэлдона без доказательств.

– Да, – сказал Тревиз, разглядывая кончики пальцев. – Вчера я сам приводил этот пример.

– Может, мы вернемся к теме, старина? – предложил Пилорат. – Что известно о Земле такого, что может принять Скептик?

– Очень мало, – сказал Дениадор. – Мы предполагаем, что есть одна планета, на которой развивался человеческий род, потому что крайне невероятно, чтобы одинаковые виды, идентичные настолько, насколько это вообще возможно, независимо друг от друга развивались на множестве или хотя бы на двух мирах. Мы предпочитаем называть этот первичный мир Землей. В этом поверьте, главное, что Земля существует в этом углу Галактики, поскольку миры, расположенные здесь, необычно стары, а первые заселенные миры были скорее близки к Земле, чем удалены от нее.

– А имела ли Земля какие-то уникальные черты, кроме того, что была родиной людей? – с нетерпением спросил Пилорат.

– Вы имеете в виду что-то конкретно? – спросил Дениадор со своей быстрой улыбкой.

– Я думал о ее спутнике, который некоторые зовут Луной. Это необычно, не так ли?

– Это главный вопрос, доктор Пилорат. Вы как будто читаете мои мысли.

– Но я не говорил, что делает Луну необычной.

– Конечно, ее размеры. Я прав?.. Да, я сам это вижу. Все легенды о Земле говорят о широком распространении на ней живых существ, и о ее огромном спутнике… Он имел от 3 до 3.5 тысяч километров в диаметре. Эту распространенность жизни легко принять, ибо, если наши знания об этом процессе верны, это естественный ход биологической эволюции. Огромный же спутник принять более трудно. Ни один обитаемый мир в Галактике не имеет такого спутника. Крупные спутники обычно связаны с необитаемыми и непригодными для жизни газовыми гигантами. То есть, как Скептик, я не признаю существования Луны.

– Если Земля уникальна в обладании миллионами видов, почему бы ей не быть уникальной в обладании огромным спутником? Одна уникальность дополняет другую.

Дениадор улыбнулся.

– Не понимаю, как существование на Земле миллионов видов могло создать из ничего огромный спутник.

– Но есть и другой путь… Возможно, спутник-гигант помог появлению этих миллионов видов.

– Не представляю, как может быть возможно и то и другое.

– А как насчет рассказов о радиоактивности Земли? – спросил Тревиз.

– Об этом говорят все, и все в это верят.

– Но Земля не могла быть такой радиоактивной, чтобы убить все живое, ведь она в течение миллиардов лет была обитаемой. Как же появилась радиоактивность? Ядерная война?

– Это наиболее обычное мнение, Советник Тревиз.

– По тому, как вы это сказали, я делаю вывод, что вы в это не верите.

– Нет доказательств, что такая война имела место. Вера, даже всеобщая, сама по себе не доказательство.

– А что еще могло случиться?

– Нет никаких доказательств, что что-либо произошло. Радиоактивность может быть просто выдуманной, как и огромный спутник.

– А каково ваше отношение к рассказам о истории Земли? – спросил Пилорат. – За свою профессиональную карьеру я собрал множество легенд, во многих из которых упоминается мир под названием Земля, или же подобный ему. С Компореллона у меня нет ничего, за исключением туманных упоминаний о Бенбелли, который пришел ниоткуда, если верить тому, что говорится в легендах.

– Это не удивительно. Мы обычно не экспортируем свои легенды, и я удивлен, что вы нашли упоминание о Бенбелли. Вновь суеверие.

– Но вы-то не суеверны и не колеблясь говорите об этом, верно?

– Да, – сказал маленький историк, глядя на Пилората снизу вверх. – Вряд ли это добавит мне популярности, если я расскажу вам, но вы скоро покинете Компореллон и, надеюсь, никогда не укажете на меня, как на источник сведений.