Основание и Земля - Страница 49

Он надолго уставился на них, губы его время от времени шевелились, как будто он считал в уме. Наконец, он спросил, не поднимая головы:

– Что делает Блисс?

– Спит, старина, – сказал Пилорат, затем добавил, как будто защищаясь: – Ей нужен сон, Голан. Сохранение себя частью Геи поглощает много энергии.

– Я думаю, – сказал Тревиз и повернулся к компьютеру. Положив руки на панель, он пробормотал: – Я сделаю несколько Прыжков с перепроверкой после каждого. – Он вновь убрал руки и обратился к Пилорату: – Я серьезно, Яков. Что вы знаете о психоистории?

Пилорат смутился.

– Ничего. То есть, конечно, я знаю два фундаментальных правила психоистории, но ведь их знают все.

– Даже я. Первое правило гласит, что количество людей должно быть достаточно велико, чтобы сделать статистическую обработку достоверной. Но что значит «достаточно велико»?

– По последней оценке, – сказал Пилорат, – население Галактики насчитывает около десяти квадриллионов, и эта цифра, вероятно, занижена. Думаю, этого достаточно.

– Откуда вы знаете?

– Потому что психоистория действует, Голан. Независимо от вашей логики, она действует.

– Согласно второму правилу, – продолжал Тревиз, – люди не знают о психоистории, поэтому знание не влияет на их поступки… Но они ЗНАЮТ о психоистории.

– Только о ее существовании, старина, а это не в счет. Второе правило гласит, что они не знают о ПРЕДСКАЗАНИЯХ психоистории, и что они не… Впрочем, люди Второго Основания предположительно осведомлены об этом, но они – случай особый.

– И на этих двух аксиомах разработана наука психоистории. В это трудно поверить.

– Не только на этих двух аксиомах, – сказал Пилорат. – Есть еще развитые математические и статистические методы. История гласит, что Хари Сэлдон изобрел психоисторию, моделируя на кинетической теории газов. Каждый атом или молекула газа движутся случайно, так что мы не можем знать положение или скорость любого из них. Тем не менее, пользуясь статистикой, мы можем разработать правила, с высокой точностью определяющие их поведение. Точно так же Сэлдон хотел разработать правила поведения человеческих обществ, хотя это решение было неприменимо к поведению отдельных личностей.

– Возможно, ведь люди – не атомы.

– Верно, – сказал Пилорат. – Люди обладают сознанием, и их поведение значительно усложняется проявлением свободы воли. Как Сэлдон справился с этим, я понятия не имею, и уверен, что не смогу этого понять, даже если кто-то захочет мне объяснить.

– И все это, – сказал Тревиз, – зависит от людей, которые и многочисленны и ничего не знают. Не кажется ли вам зыбким этот фундамент, на котором покоится огромная математическая структура? Если эти аксиомы неверны, все развалится.

– Но поскольку План не развалился…

– О, если правила фальшивы не целиком, а лишь частично, психоистория может проработать несколько веков, а затем, по достижении критического состояния, разрушится, как это временно произошло во времена Мула… Или, скажем, есть еще третье правило…

– Какое третье правило? – спросил Пилорат слегка нахмурясь.

– Я не знаю, – сказал Тревиз. – Аргумент может казаться идеально логичным и элегантным и все же содержать невыразимые предположения, что никто даже не упоминает его.

– Если это так, значит, оно имеет достаточный вес, иначе не было бы само собой разумеющимся.

Тревиз фыркнул.

– Если бы вы, Яков, знали историю науки так же хорошо, как знаете традиционную историю, вы поняли бы, как это плохо… Впрочем, я вижу, что мы уже в окрестностях солнца Запрещенного Мира.

Действительно, в центре экрана была яркая звезда, настолько яркая, что экран автоматически уменьшил освещенность, так что все прочие звезды просто исчезли.

32

Оборудование для купания и личной гигиены на борту «Далекой Звезды» было компактно, а использование воды всегда ограничивалось до разумного предела во избежание перегрузки очистных устройств. Тревиз сурово требовал этого и от Пилората, и от Блисс.

Тем не менее, Блисс всегда оставалась свежей, ее темные глянцевитые волосы были чисты, а ногти сияли.

Войдя в рубку, она сказала:

– Вот вы где!

Тревиз поднял голову и заметил:

– Ничего удивительного. Едва ли мы могли покинуть корабль, а тридцатисекундные поиски обнаружили бы нас неизбежно, даже если до этого вы не нашли бы нас ментально.

– Вы хорошо знаете, – сказала Блисс, – что это выражение было просто формой приветствия, и незачем понимать его буквально. Где мы?.. Только не говорите: «в рубке».

– Блисс, дорогая, – вмешался Пилорат, – мы внутри планетной системы ближайшего из трех Запрещенных Миров.

Она подошла к нему и положила руку ему на плечо, а он обнял ее за талию.

– Он не может быть очень запрещенным, – сказала она. – Ничто не остановит нас.

– Он запрещен потому, что Компореллон и другие миры второй волны колонизации добровольно отрезали себя от миров первой волны, принадлежащих космонитам. Если мы не чувствуем связи с этим добровольным решением, что может нас остановить?

– Эти космониты, если они остались, могли тоже добровольно отделиться от миров второй волны. Поэтому то, что мы не думаем о вторжении к ним, не значит, что они так не думают.

– Верно, – сказал Тревиз. – ЕСЛИ они существуют. Но пока что мы даже не знаем, существует ли планета, на которой они могли бы жить. Все, что мы пока видим, обычные газовые гиганты. Их два, и к тому же не очень больших.

– Но это не значит, что мир космонитов не существует, – поспешно сказал Пилорат. – Обитаемый мир должен быть гораздо ближе к солнцу и значительно меньше, так что его трудно обнаружить на фоне солнечного сияния с такого расстояния. Нужно сделать микропрыжок вовнутрь, чтобы найти эту планету. – Он казался гордым, говоря, как опытный космический путешественник.