Основание и Земля - Страница 54

– Температура снаружи 24 S0о TС, ветер западный около 11 километров в час и довольно облачно. Компьютеру слишком мало известно о циркуляции воздушных масс, чтобы он мог предсказывать погоду. Однако, поскольку влажность всего 40% вряд ли будет дождь. В целом мы, кажется, удачно выбрали широту или время года, и после Компореллона это приятно.

– Полагаю, – сказал Пилорат, – что по мере обратной переформировки планеты климат станет более неустойчивым.

– Несомненно, – согласилась Блисс.

– Можете не сомневаться сколько угодно, – сказал Тревиз. – У нас еще тысячи лет в запасе. Сейчас это приятная планета и так будет продолжаться еще долго после того, как наши жизни закончатся.

Говоря это, он защелкнул на талии широкий пояс, и Блисс резко спросила:

– Что это, Тревиз?

– Старая флотская привычка, – ответил он. – Я не собираюсь выходить в незнакомый мир невооруженным.

– Вы всерьез собираетесь брать с собой оружие?

– Абсолютно. Справа, – он хлопнул по кобуре, в которой лежало массивное оружие с широким стволом, – мой бластер, а слева, – меньший предмет с тонким стволом без отверстия, – нейронный хлыст.

– Две разновидности смерти, – с отвращением сказала Блисс.

– Только одна. Бластер убивает, а нейрохлыст – нет. Он просто стимулирует нервные окончания, и боль бывает такая, что вы можете захотеть умереть. К счастью, до этого ни разу не доходило.

– Зачем вы берете их?

– Я уже говорил – это враждебный мир.

– Тревиз, это ПУСТОЙ мир.

– Да? Здесь нет технологического общества, но, возможно, имеются посттехнологические дикари. У них нет ничего страшнее дубины и камней, но и это тоже убивает.

Блисс казалась раздраженной, но старалась говорить спокойно.

– Тревиз, я не чувствую человеческой нейроактивности. Это исключает дикарей любого типа: посттехнологического или какого другого.

– В таком случае, я не воспользуюсь своим оружием, – сказал Тревиз. – И вообще, какой может быть вред от того, что я возьму его? Это добавит мне лишнего веса, но поскольку сила тяжести на поверхности составляет 91 процент от притяжения Терминуса, я могу себе это позволить… Кстати, хоть корабль и не вооружен, здесь есть значительный запас ручного оружия. Я предлагаю, чтобы вы двое тоже…

– Нет, – тут же ответила Блисс. – Я ничего не сделаю для убийства… или причинения боли.

– Дело здесь не в убийстве, а в избежании возможности быть убитым, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Я могу защитить себя другим способом.

– Янов?

Пилорат заколебался.

– На Компореллоне у нас не было оружия.

– Понимаете, Янов, Компореллон – это известный мир, имеющий дело с Основанием. Кроме того, нас сразу же арестовали. Будь у нас оружие, его тут же отняли бы. Хотите бластер?

Пилорат покачал головой.

– Я никогда не был во флоте, старина. Я не знаю, как пользоваться этими штуками, и в случае опасности не смогу во-время сориентироваться. Я просто побегу и… буду убит.

– Ты не будешь убит, Пил, – энергично заметила Блисс. – Гея защитит тебя, так же, как этого позирующего флотского героя.

– Хорошо, – сказал Тревиз. – У меня нет возражений против защиты, но я не позирую. Я просто обеспечиваю двойную гарантию и, заверяю вас, если мне никогда не придется прибегать к оружию, я буду только рад. И все-таки я ДОЛЖЕН взять его.

Он нежно похлопал по кобурам и сказал:

– А сейчас выйдем в этот мир, по поверхности которого нога человека не ступала возможно, уже тысячи лет.

– У меня такое чувство, – сказал Пилорат, – что сейчас должно быть далеко за полдень, но солнце стоит достаточно высоко даже для полудня.

– Мне кажется, – откликнулся Тревиз, оглядывая панораму, – что ваши чувства ориентируются на солнце оранжевого оттенка, который оно приобретает на закате. Если бы здесь действительно был закат, мы бы увидели более глубокую красноту, чем видим. Не знаю, сочли бы вы это прекрасным или удручающим… То же самое, но в еще более резкой форме было на Компореллоне, но там мы почти все время провели в помещении.

Он медленно повернулся, разглядывая окружающий мир. В дополнение к почти подсознательной странности света у планеты – или этой ее части – имелся характерный запах, хотя назвать его явно неприятным было нельзя.

Деревья поблизости были средней высоты и выглядели старыми, с сучковатыми стволами, слегка отклоняющимися от вертикали, вероятно, из-за преобладающих ветров или отсутствия чего-то в почве – сказать было трудно. Эти деревья или что-то другое, менее материальное, делали окружающий мир странно угрожающим.

– Что вы собираетесь делать, Тревиз? – спросила Блисс. – Надеюсь, мы прошли это расстояние не для того, чтобы насладиться видом?

– Я хочу предложить, чтобы Янов осмотрел это место. В этом направлении находятся руины, и он единственный, кто может определить ценность записей, которые может найти. Надеюсь, он сможет прочесть написанное на древнем Галактическом языке, тогда как я – нет. Еще я полагаю, Блисс, что вы захотите пойти с ним, чтобы защитить его. Что касается меня, то я останусь здесь и буду охранять внешнюю линию.

– Охранять от кого? Дикарей с дубинами и камнями?

– Возможно. – Улыбка исчезла с его лица, и он сказал: – Это довольно странно, Блисс, но меня тревожит это место. Сам не знаю, почему.

– Идем, Блисс, – сказал Пилорат. – Всю свою жизнь я имел коллектора, собирающего для меня старые истории, поэтому никогда не прикасался к древним документам. Если мы действительно сможем что-то найти…